«Дешевые длинные деньги» — это такое новое заклинание, которое должно спасти российскую экономику. «„Длинные деньги“ нужны экономике — на них можно строить все: от детских садов и медучреждений до аэропортов и энергетических объектов» — говорит либеральный экономист Михаил Дмитриев. «Нам нужны „дешевые“» и „длинные“ деньги для кредитования экономики, дальнейшее снижение инфляции, конкурентные банковские ставки», — заявляет президент-государственник Владимир Путин в своем послании Федеральному собранию. «Экономике нужны долгосрочные партнеры и длинные деньги», — пишет левый экономист Михаил Делягин и добавляет: «Разговоров на эту тему много, но бизнес и граждане ждут конкретных шагов». О как! Не просто «им» нужны длинные деньги, но и граждане ждут. Причем в большинстве случаев в публикациях и выступлениях разговор о длинных деньгах почему-то соседствует с разговорами о пенсионной реформе и так называемых пенсионных накоплениях.
Попробуем посмотреть на это с точки зрения обыкновенного обывателя, к числу каковых я себя отношу. У меня есть такое эвристическое правило, которое я применяю для оценки всевозможных политико-экономических инициатив и риторических фигур: если почти все экономисты и политики — и левые, и правые, и красные, и белые, и серобуромалиновые — выступают с одной и той же идеей, то, с очень большой вероятностью, они хотят в очередной раз запустить руки в мой карман.
Сначала небольшая справка. «Длинные деньги» — это выражение из профессионального жаргона экономистов, означающее просто-напросто деньги для долгосрочных заимствований в любой форме.
«Дешевые длинные деньги» — это долгосрочные займы под как можно более низкий в данных экономических условиях процент.
«Длинные деньги» удобны для заемщиков, реализующих долгосрочные проекты, т.е. проекты, требующие большого времени для того, чтобы окупить затраты на них и начать получать чистый доход. Действительно, если у тебя проект рассчитан на 30 лет, то гораздо удобнее получить один кредит на 30 лет, чем три раза получать десятилетние кредиты или десять раз получать трехлетние. Хлопот много, да и не факт, что через десять или через три года удастся получить кредит на хороших условиях. Облегчается планирование и т.д., и т.п.
С другой стороны, чем больше срок кредита, тем больше риска у заемщика. Наш мир так устроен, что на большем промежутке времени больше всего может случиться. Эти события могут касаться и самого заемщика (умрет — не сможет потратить накопившиеся проценты, или инфляция обесценит деньги, или еще что-нибудь), и кредитора (проект оказался неприбыльным, техника устарела из-за новых изобретений и т.д.). В силу этой причины процент по более «длинным» кредитам почти всегда больше, чем по более «коротким». Мы как обыватели хорошо знакомы с этим явлением — достаточно посмотреть на предложения банков по поводу срочных вкладов. Чем больше срок вклада, тем больший процент предлагают банки.
Естественно, при одном и том же сроке вклада заемщик хочет платить меньший процент, а заимодатель — получать больший.
Это относится и к «длинным», и к «коротким» деньгам. Когда говорят, что «в стране» (т.е. на внутреннем рынке кредитов) «нет длинных денег», — это значит, что потенциальные заемщики не могут предложить потенциальным кредиторам такой процент по долгосрочным кредитам, который тех устраивал бы с учетом всех рисков и других факторов. Это важно подчеркнуть еще раз: жалобы на «нехватку длинных денег» — это жалобы со стороны заемщиков. Не со стороны «страны», не со стороны «экономики», «валового внутреннего продукта», «долгосрочных перспектив», «интересов экономического развития страны» или какой-либо другой абстракции. Со стороны совершенно конкретных людей и организаций, имеющих совершенно определенные интересы. Им хотелось бы получать в долг на длинные сроки подешевле, то есть платить меньше процентов.
Теперь вопрос — кто вообще мог бы давать в долг на большие сроки? Вообще-то много кто мог бы. Но есть один достаточно очевидный ответ. Людям же надо на что-то жить в старости? Надо. Допустим, если человек хочет отложить деньги на старость и при этом пока достаточно молод, то почему бы не предложить ему дать эти деньги взаймы под проценты? Заемщик сможет что-нибудь прибыльное создать, и заимодатель, когда состарится, получит дополнительные деньги на жизнь. Очевидно, не так ли? Вот вам и источник «длинных денег». Достаточно лишь предложить такому человеку хороший процент.
Собственно говоря, «старость» тут — совершенно лишний смысловой элемент. Какая разница, на что человек откладывает деньги — на старость, на туристический полет в космос или на новую машину? Главное — чтобы был готов ссудить на достаточно длинный срок. Это обычный механизм сбережений-инвестиций в рыночной экономике.
Но у нас-то в современном мире экономика не рыночная, а полурыночная. В ней огромную роль играет государство, приближенные к нему люди и фирмы. И идеология этого государства, разделяемая большинством граждан, такова, что открывается масса возможностей для «гениальных схем».
С одной стороны, государство само является заемщиком. Кроме того, оно аффилировано с заемщиками как официально (разного рода унитарные предприятия, госкорпорации, компании с государственным участием и пр.), так и неофициально, через личные связи государственных начальников с корпоративными. С другой стороны, государство у нас отвечает за «долгосрочное развитие страны», в частности, за «развитие инфраструктуры», т.е. за создание многих видов долгосрочных капиталоемких объектов. С третьей стороны, государство же, с согласия граждан, взяло на себя роль того, кто обеспечит благополучное (ну, или хотя бы сносное) существование людей в старости, когда они уже не смогут содержать себя сами. С четвертой стороны — это уже веяния новых, «либеральных» времен — государство выступает за то, чтобы граждане сами несли часть ответственности за свое будущее. Все предпосылки для «гениальной схемы» налицо.
Если вы наберете в поисковике слова «дешевые длинные деньги», то в большинстве публикаций, которые у вас высветятся, разговор на эту тему обязательно будет затрагивать тему «пенсионных накоплений». Например, приведенная выше цитата из послания Путина с продолжением выглядит так: «Нам нужны „дешевые“ и „длинные“ деньги для кредитования экономики, дальнейшее снижение инфляции, конкурентные банковские ставки. Я прошу Правительство и Центробанк подумать над механизмами решения таких задач. Знаю хорошо, что мне возразят и скажут некоторые эксперты, что обеспечение «длинных» денег — это не задача Центрального банка, что „длинные“ деньги — это накопления граждан, предприятий, пенсионные деньги и так далее».
Разумеется, когда в этом и в других текстах упоминаются «пенсионные деньги» или «пенсионные накопления», речь идет не добровольных о накоплениях, которые делают граждане, заключая соответствующие договоры с банками и страховыми компаниями и оплачивая за свой счет соответствующие взносы, — не случайно Путин «накопления граждан» перечисляет наряду с «пенсионными деньгами». Еще раньше, осенью прошлого года, на одном из инвестиционных форумов он высказался еще более прямо: «Нам надо преодолеть дефицит длинных денег… Наша финансовая система пока не готова предложить такие инвестиционные ресурсы в том объеме, в каком это необходимо для развития экономики. Один из источников всем хорошо известен — это накопительная часть пенсий. Надо сказать, что хотя бы в этом большой плюс того, что мы делали в предыдущие годы, когда создали эту накопительную часть». «Накопительная части пенсии» — это та части пенсионного налога (как бы он ни назывался), которая (вроде бы) не поступает в общий котел, а накапливается на личном счете гражданина и используется для инвестирования; гражданин (вроде бы) сохраняет права на эти деньги и даже может выбирать управляющую компанию для них — вот она, ответственность за свое будущее! у нас ведь не патерналистское государство! — и эта компания будет вкладывать эти деньги в соответствии с правилами, установленными правительством. Именно эти средства политики и экономисты всех мастей хотели бы направить на кредитование «долгосрочных проектов, направленных на развитие», т.е. потратить на то, на что они считают нужным в соответствии с какими-то своими соображениями. Причем платить за эти деньги как можно более низкий процент — они же «дешевые»!
Итак, вырисовывается такая «гениальная схема»:
1) Государство изымает у граждан часть заработанного ими, обещая вложить эти деньги так, чтобы получить для будущих пенсионеров хороший доход при минимальном риске. То есть будущим пенсионером говорится, что это не конфискация, а кредит, причем достаточно «дорогой» с точки зрения соотношения срока, риска и процента.
2) Эти деньги оно направляет на кредитование проектов и видов деятельности, деньги на которые их инициаторы и исполнители не хотят или не могут получить на нормальных рыночных условиях. Иными словами, государство кредитует самого себя и аффилированных с ним кредиторов этими деньгами, которые предоставляются уже как «дешевые».
Не знаю, как кому, но мне кажется, что для такой схемы самое подходящее название — «поставить козла огород сторожить».
Но самое поразительно даже не это. А то, что все это откровенно говорится со всех трибун и во всех газетах, но почти никто по этому поводу не испытывает никакой тревоги. Наоборот, даже вполне либеральная публика, т.е. те, кто вроде бы выступает за права граждан, кивает и с умным видом начинает повторять мантру по поводу того, что «для экономического развития страны нужны дешевые и длинные деньги, а источником таковых могут быть пенсионные накопления».
Опять-таки, давайте посмотрим на это глазами обывателя. Представьте себе, что к вам приходит некто и говорит: «Я знаю, что ты откладываешь на старость. Дай мне взаймы свои деньги! Обещаю, что я отдам их в долг под минимальный процент и на как можно больший срок. Эти кредиты я буду выдавать своим друзьям, которые будут вкладывать деньги в долгосрочные проекты, связанные с высоким риском, на которые они не могут получить на рынке кредит на выгодных им условиях. Эти мои друзья известны своей неэффективностью при управлении проектами и имеют репутацию людей нечистых на руку. Но я гарантирую, что к тому моменту, когда ты выйдешь на пенсию, ты получишь достаточно высокий доход на свои вложения, в этой сделке нет никакого риска».
Разумеется, вы прогоните взашей такого «финансиста». Но я также уверен, что вы испытаете немалое изумление от такой наглости. Понятно, когда человек, желая получить от вас деньги в управление, сулит высокую доходность при ограниченном риске или нормальную доходность при минимальном риске. Но когда он откровенно говорит, что собирается транжирить ваши деньги — это ни в какие ворота не лезет. Явно рассчитывает не просто на дураков, а на клинических идиотов. Так ведь?
Но почему-то когда государство — в лице своих чиновников и окологосударственных экономистов — ведет себя таким же образом, у подавляющего большинства граждан это не вызывает ни удивления, ни возмущения.
Эти «финансисты» внаглую заявляют, что хотят проматывать пенсионные накопления граждан на то, что им нравится! И что?
Разумеется, дело в том, что эти так называемые пенсионные накопления — никакие не накопления. Это принудительно изымаемая у граждан часть произведенного ими. Избавиться от такого «финансового управляющего» граждане не могут. Но это же не повод ему доверять! А, к сожалению, есть основания считать, что уровень доверия к «пенсионной реформе», веры в то, что у граждан есть какие-то «пенсионные накопления», достаточно велик. Потому что если бы такого доверия не было, то правительственные начальники и околоправительственные экономисты и не прибегали бы к риторике «длинных денег» ввиду ее бесполезности.
К сожалению, надо признать, что свою роль в создании этого риторического монстра сыграли либеральные реформаторы (без кавычек). Дело в том, что первоначально, когда только начинались первые эксперименты по переходу от принудительных перераспределительных пенсионных систем к накопительным (принудительным же), аргумент о «длинных деньгах» активно использовался сторонниками реформ, чтобы убедить чиновников и бизнесменов в их целесообразности. Аргумент оказался более чем убедительным.
Итак, если в перераспределительной части пенсионная система, как неоднократно отмечалось разными людьми, представляет собой гигантскую финансовую пирамиду, т.е. достаточно изощренную схему отъема чужих денег, то, похоже, в части накопительной этот отъем денег приобретает черты совсем уже гротескного в своей беззастенчивости надувательства. И то, и другое, однако, в конечном счете становится возможным потому, что значительная часть граждан и далее готова уступать ответственность за свое обеспечение в старости государству независимо от того, обещает ли оно платить нынешним пенсионерам за счет обложения данью нынешних работающих или обещает распорядиться принудительно изъятыми заработками, инвестируя их. Полагать, что смена одной, в основе своей мошеннической, схемы на другую каким-то образом гарантирует благополучие в будущем — верх наивности. В любом случае, нести ответственность за обеспечение своей жизни в старости нам придется самим.
