08.03.2017

Михаил Пожарский Медвежья услуга

За минувший век женщины добились огромных успехов, получив сначала экономические, а затем и политические права. Если когда-то смыслом жизни женщины считалась семья, то теперь нормой является работающая женщина. Если раньше женщины были ограничены профессиями вроде медсестры и учительницы, то ныне они достигают успеха в самых разных отраслях. Тем не менее существуют проблемы, о которых много говорят, такие как гендерный дисбаланс в оплате или тот факт, что меньше девочек идут в сферы STEM и больше — в педагоги и психологи.

Слышны мнения о том, будто бы для исправления оставшихся недостатков женщинам крайне необходимо «большое государство», которое бы щедро одаривало их пособиями и «позитивными» квотами. На практике же оказывается, что высокий процент женщин-руководителей обнаруживают в странах вроде России и Бразилии, а вот в странах с «большим государством» вроде Германии и Норвегии он куда скромнее. Так нужно ли женщинам это «большое государство»? Раздутые социальные программы, квоты и регуляции не просто не помогают женщинам, но наоборот, вредят.

Зарплатный дисбаланс и как с ним бороться

Популярной темой разговоров является гендерный дисбаланс в оплате труда. Недавно польский депутат Европарламента Януш Корвин-Микке заявил, что женщины должны зарабатывать меньше — ведь они и слабее, и глупее мужчин (что вызвало справедливую негативную реакцию). Однако действительно ли женщины зарабатывают меньше? В начале прошлого года американское Национальное бюро экономических исследований выпустило масштабный труд, посвященный этому вопросу, где был проанализирован доход американских семей с 1955 по 2010 год. В 1955-м американские женщины в среднем зарабатывали 60% от мужских доходов, в 80-е женские зарплаты резко поползли вверх. На 2014 год американская женщина в среднем зарабатывала 80 центов в месяц на каждый «мужской» доллар.

Но дальше авторы разбираются в причинах разницы. Большая часть объясняется разницей в рабочих часах (женщины в пересчете на часы работают меньше), опыте (меньше опыт — ниже зарплата) и выборе профессии (женщины выбирают менее оплачиваемые профессии). Так что проблема скорее психологическая, чем экономическая; однако это расслоение в выборе профессии постепенно выравнивается. Зарплатный разрыв, который не объясняется разницей в опыте и профессии, составляет всего 2–4%. То есть реально на каждый «мужской» доллар американская женщина получает 96–98 центов. Предположительно, таким образом работодатели компенсируют риск потери работницы, ушедшей в декрет. Что же с этим делать? Авторы отмечают, что эффект от «госзащиты семьи» сомнительный. Американский FMLA, гарантирующий 12-недельный декретный отпуск, слегка повышает женскую занятость, но никак не влияет на разрыв в зарплате. А вот исследование, проведенное в девяти развитых странах в 1998 году, показало, что там, где декретные отпуска длятся больше 5–6 месяцев, зарплаты женщин оказываются ниже. Чем длиннее гарантированный декретный отпуск — тем больше дисбаланс зарплат.

Главный вопрос: как происходит выравнивание дисбаланса? Связано ли это с усилиями государства? Авторы метаисследования пишут, что скорее нет. Дисбаланс был стабилен в 60-е, на которые пришелся пик усилий американского правительства: Билль о гражданских правах (Civil Rights Act), запрещающий дискриминацию, включая гендерную, был принят в 1964 году, Закон о равной оплате труда — в 1963-м. Но в 80-е, когда в Белом доме сидел консервативный президент Рейган, а многие «программы равенства» были свернуты, разрыв стремительно сокращался. Экономическая свобода оказывается лучшим средством борьбы с дискриминацией.

Минимальная оплата труда оставляет женщин без работы

Многие правительственные инициативы способствуют дисбалансу. Требование повышения ставки минимальной оплаты труда ныне входит в набор всякого прогрессивного человека. Кому же не хочется, чтобы людям платили больше (особенно если платите не вы, а какой-то посторонний работодатель)? Работодатель всегда может поступиться куском своих предполагаемых огромных прибылей ради того, чтобы платить работникам больше, верно? Однако множество исследований свидетельствуют о том, что введение и повышение МРОТ ведет к тому, что многие работодатели просто не могут себе позволить платить больше — в результате чего они либо сокращают рабочие места, либо вовсе закрывают бизнес (как вариант: переносят его в страны с менее «социальным» государством). Как заметил Милтон Фридман, «трагедия минимальной оплаты труда в том, что ее сторонники хотят таким образом побороть бедность, но именно по беднейшим слоям бьет повышение МРОТ». Увы, ни один предприниматель не может платить своим работникам больше, чем они ему приносят, каким бы справедливым делом это ни считали в правительстве.

Слои, страдающие от повышения МРОТ, включают в себя не только малообеспеченных как таковых. Зачастую за малую зарплату работают инвалиды (которые не могут работать фулл-тайм или в офисе) или же молодежь, которая совмещает работу с учебой и нарабатывает себе опыт. При чем же здесь женщины? Колумнист Кэти Рейзенвиц пишет о том, что повышение МРОТ невыгодно женщинам, так как в США из работающих по минимальной ставке ⅔ — женщины. Многие из них — молодые девушки, находящиеся в начале карьеры и совмещающие работу с учебой. При повышении МРОТ многие из них попадут под сокращение. А дальше все пойдет по схеме, описанной выше: они получат меньше рабочего опыта, в результате чего в будущем им будет сложнее найти работу и работодатель будет им меньше платить. Так увеличение МРОТ приведет к закреплению гендерного дисбаланса в оплате.

Как трудовое законодательство ограничивает женщин

В этом небольшом историческом экскурсе автор рассказывает о том, откуда растут ноги у «прогрессивного трудового законодательства». В США начала XX века число работающих женщин стремительно увеличивалось, как и их зарплаты (причем гендерный дисбаланс в зарплатах в 1920-е годы был меньше, чем в 1980-е, как сообщает это исследование RAND). Но затем американские политики решили озаботиться будущим человечества: мол, кто же будет рожать детей, если все женщины начнут работать? Экономист Ричард Эли писал о том, что женщинам следует запретить работать на время ухода за ребенком, ограничить их рабочие часы во все остальное время и строго-настрого запретить заниматься всеми теми видами труда, которые предположительно могут «навредить женскому организму».

За 10 лет в промежутке между 1909 и 1919 годами 40 штатов ввели ограничения на количество трудовых часов для женщин. 15 штатов ввели МРОТ для некоторых работ. Далее судебные решения укрепили этот подход, постановив, будто женщины больше подвержены усталости и болезням, так как силы и нервной энергии у женщин меньше, а их кровь более жидкая. Нечто подобное недавно озвучивал польский депутат — теперь это считается оскорбительной чушью, а не признаком социального прогресса, как в далеком 1908-м. Но в те годы заслуженный борец с женским и детским трудом Флоренс Келли писала в книге, что чрезмерная экономическая активность является источником «порока» и женщинам лучше сидеть дома под надзором родственников. А профессор Эдвард Росс переживал о том, что женщины, которые работают, вместо того чтобы рожать, наносят тем самым «ущерб человеческой расе». А вот феминистки из нью-йоркской Лиги равных возможностей боролись за отмену этих призванных «защитить женщин» регуляций, так как считали их дискриминирующей практикой.

Начало XX века принято представлять мрачным временем, когда несчастные женщины трудились в две смены под гнетом бессердечных капиталистов. Но, похоже, все было иначе: множество женщин стремилось работать, тогда как обладавшие законодательной властью мужчины пытались загнать их обратно на кухни. Многие дискриминационные законы существуют и поныне, сохранившись под соусом «заботы». Нам в наследство от самого заботливого социального государства на свете достались меры, запрещающие женщинам заниматься аж 456 видами деятельности.

При этом выдавливать женщин из экономической жизни государство может не только кнутом, но и пряником: тогда же, в начале XX века, появились и первые социальные пособия для матерей. Мол, с одной стороны, мы запретим вам работать наравне с мужчинами, с другой — дадим немножко денег, чтобы вам лучше сиделось на кухне. Можно предположить, что, если бы не эти созданные государством ограничения, гендерный дисбаланс в зарплатах сократился бы куда раньше конца прошлого века.

Сейчас все сложнее найти настоящих консервативных динозавров, опирающихся на риторику формата Kinder, Küche, Kirche. Однако государства продолжают вводить дискриминационные практики, подавая их под соусом «социальной защиты женщин». Они могут предлагать женщинам длительные декретные отпуска и повышенную законодательную защиту, «позитивные» квоты на работу и учебу. Все это означает лишь «сидите дома» и вынуждает работодателей предпочитать мужчин, загоняя женщин в новую унизительную зависимость — не от мужа, а от самого государства. Женщинам не нужна медвежья услуга со стороны «большого государства» — ведь женщины ничем не хуже мужчин. Женщинам нужны права и свободы, позволяющие на равных конкурировать с мужчинами. Лучший друг девушек — это свободный рынок.