Давно хотела написать о политкорректности. В русском языке это слово почему-то обозначает одну конкретную практику: привычку следить за своим языком и не называть других людей обидными, принижающими их по групповому признаку словами. Даже за глаза. И даже если вы не знаете другого нейтрального синонима такому обидному слову кроме откровенно искусственной, слишком официальной или странно звучащей конструкции. Это не совсем то, что подразумевают под этим термином англоязычные люди, но сейчас речь пойдет именно об этом, узком, явлении. О словах и «политкорректных» новообразованиях. На эту тему существуют четыре очень глупых мифа.
Миф № 1: «политкорректность» — это когда «политкорректоры» запрещают вам пользоваться нормальными человеческими словами; за шаг вправо-влево — расстрел.
В США существует и широко практикуется возможность подавать в суд за оскорбление (если кому интересно, я эту практику не одобряю — по причинам, выходящим далеко за пределы обсуждаемой темы). Оскорбив кого-либо — совершенно неважно, обозвали ли вы запоровшего работу сослуживца «пидарасом» (неполиткорректно, потому, что оскорбление идет по линии принадлежности к группе) или просто «мудилой с руками из задницы» (ничего неполиткорректного, просто хамство), — вы можете огрести судебный иск, головную боль и серьезные расходы. Поэтому оскорблять кого-либо в США действительно не рекомендуется. Точно так же, как в свободной от политкорректности России, в суд при этом должен обратиться именно тот человек, которого вы оскорбили, и он должен доказать факт моральных страданий, причиненных ему вашим хамством. Максимум, что могут дополнительно сделать для него «политкорректоры», т.е. активисты соответствующих неправительственных организаций, — это подбадривать, обеспечивать паблисити, собирать деньги на адвоката. И они это с хорошей вероятностью сделают, если в лице оскорбленного вы задели группу, которую они считают нуждающейся в защите. Это называется гражданское общество.
Сослуживцы могут перестать подавать вам руку, если вы оскорбите кого-нибудь публично; ситуация может навредить вашей карьере. И с работы вас могут выгнать — запросто, особенно если обиженный поднимет скандал: работодатель тоже отнюдь не мечтает огрести иск за ваше поведение, а он несет ответственность за то, что делают его работники на службе. Но — сюрприз-сюрприз — если бы вы вслух назвали того безрукого хмыря просто козлом и дебилом, реакция в мало-мальски приличном обществе была бы такой же. В Штатах это не принято. Хочешь честить окружающих последними словами — работай наркодилером, у них это модно. Это называется социальный контроль.
Миф № 2: «политкорректоры» заставляют всех пользоваться дурацкими искусственными конструкциями вместо нормальных слов.
Никто не заставляет вас пользоваться именно этими — придуманными — выражениями. Подойдет любое нейтральное наименование. А вот если вы не знаете ни одного нейтрального или дружелюбного синонима нехорошему слову, то это ваша проблема. И тогда именно для вас, дурака, ученые тети и дяди из гарвардов придумали эти тупые, смешные, громоздкие — кто бы спорил? — конструкции. Чтобы, если уж самое доброе именование для негра в вашем словарном запасе это «сраный ниггер», у вас был в запасе хотя бы этот уродливый, зато неоскорбительный, вариант — «афроамериканец». Язык — штука устойчивая, искусственное словотворчество редко бывает удачным (см. пресловутые «мокроступы»), что правда, то правда. Но кто же виноват, если у вас такой бедный словарный запас? Варианты «black» («черный» так же нейтрально звучит по-английски, как «негр» по-русски), «african» (африканского вида), или просто «вон тот высокий чувак в желтой майке» не вызвали бы никаких возражений.
Миф № 3: тупые американки требуют, чтобы для них «операцию по перемене пола» делали названиям профессий и должностей. Типа, не «председатель», а «председательница», не «президент», а «президентша».
В английском языке слова не склоняются; пол одушевленного существа обозначается только местоимением «он» или «она». Зато по-английски названия огромного количества профессий и должностей состоят из корня, обозначающего собственно область деятельности, плюс второй корень «man» (мужчина). Chairman (председатель), barman (бармен), salesman (продавец). С традиционно «женскими» профессиями такое тоже бывает, кстати, хотя намного реже: midwife (акушерка), showgirl (танцовщица). То есть английское «chairman» ближе по строению не к русскому «председатель», а к словосочетанию «председательствующий мужчина», или, скажем, бармен — это «барный мужик» (по аналогии с кухонным мужиком).
Так вот, из хирурга (surgeon), капитана (captain), или водопроводчика (plumber) никто не пытается сделать «хирургессу» или «водопровод-леди». В таком варианте даже самый политкорректный американец будет говорить «хирург», относясь к нему/ней через «he» или «she», в зависимости от пола. Но называться «мужчиной за стойкой бара» женщине действительно неловко. Представьте себе ощущения молодого человека, который вынужден говорить, что по профессии он медсестра или, там, маникюрша. Так вот, женщины желают, чтобы их называли не «мужчина за стойкой бара», а «женщина за стойкой бара», не «председательствующий мужчина», а «председательствующая женщина». Вам кажется, это прихоть? А вот представьте на минуту, что всех докторов в России называют «врачиха», немногих оставшихся в школе мужчин — «учительница», а мужчине-парикмахеру предписано представляться «парикмахершей». А что такого? Это ведь у нас преимущественно «женские» профессии, мужчины в них представлены в явном меньшинстве.
Миф № 4: политкорректоры требуют называть женщин «вагиноамериканцы», а дебилов — «альтернативно одаренные».
Как мы помним, вся «политкорректность» пляшет от идеи не называть людей обидными словами. Поэтому альтернативные «политкорректные» наименования групп людей приживаются ровно в одном случае: когда так называемые общепринятые их названия звучат — или хотя бы могут прозвучать — обидно для представителей данной группы, а нейтральных выражений для того же самого в обыденном языке нет. Вам кажется, что нет ничего обидного в том, чтобы назвать негра негром, а дегенерата дегенератом? Так вот, вы, наверное, удивитесь, но это не вам решать, а тому, кого вы обзываете. Вполне возможно, какая-нибудь феминистическая радикалка действительно придумала затычку на тот маловероятный случай, если название «женщина» покажется кому-то обидным, — но, поскольку ничего подобного в природе не наблюдается, прижиться у термина не было ни малейшего шанса. Он и не прижился. А вот «инвалид», скажем, — это действительно обидно. По-русски заимствованное из чужого языка слово звучит практически нейтрально; но английское «invalid» буквально обозначает «неполноценный», «неправильный». Вам бы понравилось? «Человек с особыми потребностями» — корректнее. И, в отличие от «афроамериканца», еще и больше соответствует действительности: «инвалидом» мы называем человека, которому для полноценной жизни нужны особые, чисто материальные, условия — пандусы, там, для колясочника, или звуковые сигналы на светофорах для слепого. Если эти специальные потребности удовлетворены, человек может вести полноценную жизнь.
Замечу еще, что это по-русски выглядит так, как будто простое и понятное слово заменили на целое громоздкое предложение. На самом деле «special needs» (спешл нидз) не длиннее, а короче, чем «invalid», два слога против трех.
Насчет «альтернативно одаренных» же — это нововведение вообще не по линии политкорректности. Так стало принято называть людей, которые — сюрприз-сюрприз — действительно альтернативно одарены. Существует много психических недугов, особенно врожденных, при которых ослабление одних способностей сочетается с обострением других. Так, аутист может испытывать серьезные трудности в социальной адаптации, но зато обладать абстрактным мышлением, какое и не снилось «нормальному». Это действительно альтернативные способности, нуждающиеся в развитии — наряду с компенсацией слабых сторон. Здесь дело не в вежливости — никто вас за слово «аутист» в суд не потащит — а в осознании этого факта: ряд состояний, которые раньше считались «ненормальностью», на самом деле являются лишь особой комбинацией способностей, требующей особых же воспитания и социализации. Назвать такого человека «умственно неполноценным» будет в первую очередь неверно и лишь во вторую — грубо. Что и отразилось в языке.
Если же речь идет о, что называется в народе, «дебиле», т.е. о человеке, чей врожденный интеллект намного ниже среднего — здесь есть другой политкорректный термин, «mentally impaired», обозначающий ровно это: сниженные интеллектуальные способности.
А о том, зачем члены привилегированных групп все-таки горячо настаивают на своем праве «называть негра негром» и какие интересы за этим стоят, — стоит поговорить отдельно.
