Благодаря стремительному развитию биотехнологий лечение сложных генетических заболеваний, увеличение продолжительности жизни и даже формирование ДНК своих детей — это уже давно не футурология, а вполне насущные проблемы науки. Среди нынешних 20-летних скорее всего найдутся люди, которым предстоит решать, как долго они захотят жить. Однако, каковы цена и последствия научного прогресса в этой области? Об этом — в лекции Рональда Бейли, научного корреспондента журнала Reason и автора книги Liberation Biology — в цикле InLiberty «Возвращение этики».
Я очень рад снова оказаться в России, это уже моя третья поездка сюда. Для начала я хочу рассказать вам про некоторые из новейших биотехнологий — начну с того, что называется преимплантационной генетической диагностикой.
Рассмотрим случай счастливой британской семьи. У семейной пары есть маленький сын Ной. У матери генетическое заболевание нейрофиброматоз, которое передается по наследству. Чтобы этого не произошло, она решает пойти в профильную клинику, где у нее берут яйцеклетки, оплодотворяют их спермой мужа, и у них получается 13 разных эмбрионов. Каждый эмбрион тестируют на наличие этого самого гена. Оказывается, что у 12 из 13 эмбрионов этот ген есть. Доктора берут эмбрион без больного гена, и рождается здоровый мальчик Ной, потомки которого никогда не подвергнутся этому заболеванию. Эту процедуру также используют и в России: несколько тысяч детей в год рождаются благодаря этому способу.
Теперь речь пойдет о другой технологии, которую недавно одобрили в Великобритании и которую называют three parent baby (ребенок от трех родителей), но три родителя на самом деле тут ни при чем. У некоторых женщин бывают проблемы с митохондриями, «маленькими энергетическими станциями» в каждой из наших клеток, которые мы наследуем не от отцов, а только от матерей. Вопрос: как исправить этот дефект? Один из вариантов — взять материнское ядро, содержащее большую часть ДНК, и поместить в яйцеклетку донора, у которого здоровая митохондрия. Таким образом получается воссозданная составная яйцеклетка, которая затем оплодотворяется спермой мужа, и ребенок рождается предположительно без этих дефектов. В 2000 году в США в больнице Сент-Барнабас в результате использования этой технологии родилось 20 здоровых детей. Однако государство посчитало, что это слишком опасный метод и запретило использование этой технологии. Тем не менее, существует более тысячи разных митохондрических заболеваний — это действительно важная проблема.
Еще одна технология стремительно набирает популярность в Китае, ее опробовали в 2016 году. Она заключается в создании спермы из клеток кожи. То есть, можно взять одну человеческую клетку, произвести с ней некоторые манипуляции, чтобы она превратилась в так называемые индуцированные стволовые клетки, и после еще некоторых дополнительных манипуляций, она преобразится в клетку спермы. Китайские ученые опробовали эту процедуру на мышах и создали мышиные яйцеклетки. Испанские исследователи повторили эксперимент китайских ученых (его результаты недавно были опубликованы в журнале Scientific Reports), но на людях: они взяли кожные клетки у мужчин (одному из которых было, между прочим, 78 лет) и сумели трансформировать их в сперму. Эта технология работает, хотя пока не используется – ведь вопросы безопасности превыше всего. Но сам факт уже о многом говорит.
Следующая технология называется секвенирование генома (метод исследования ДНК). Первый человеческий геном был секвенирован за полмиллиарда долларов в 2001 году в США. Этим занимались две команды ученых: частная группа и правительственная. Их соревнование окончилось ничьей. Сейчас в США можно полностью секвенировать геном за 1000 долларов, так быстро падают цены. Все 300 миллиардов ваших генов могут быть секвенированы. По словам специалистов, цена вопроса к концу десятилетия будет около 10 долларов. Можно будет просто плюнуть в трубочку, сдать ее в лабораторию, и через несколько дней вы будете знать всю информацию о вашем геноме.
Эти технологии — использование кожных клеток для создания гоноцитов, яйцеклеток, семенной жидкости, а также генотипического скрининга — по предсказаниям стэнфордского биоэтика Генри Грили, будут использоваться в США и других богатых странах в течение следующих 20-40 лет. Грили считает, что половина всех детей в богатых странах будут рождаться с помощью биотехнологий.
Например, семейная пара захочет двух детей, они пойдут в клинику, где из их кожных клеток вырастят яйцеклетки и семенную жидкость, а затем яйцеклетки вырастут в сотни эмбрионов, их всех протестируют с помощью ПГД (преимплантационная генетическая диагностика), которая сейчас стоит 10 долларов за один тест, и после этого доктора скажут паре о том, что у них есть сотня разных эмбрионов, у некоторых из которых больше спортивных или музыкальных способностей, у других выше академические способности, а какие-то более предрасположены к раннему Альцгеймеру — вся эта информация поможет родителям решить, какого ребенка они хотят. У 50% процентов пар наблюдаются проблемы с фертильностью — эта технология очень поможет людям, которые бесплодны, но хотят иметь детей с тем же генетическим материалом. У ЛГБТ пар тоже появится возможность иметь детей.
Следующий случай произошел с девочкой по имени Лейла Ричардс из Великобритании. Когда ей был один год, она заболела очень тяжелым видом лейкемии. Никакие общепринятые способы лечения ей не помогали. И тогда родители спросили у докторов, что может помочь. Тогда уже была технология, с помощью которой можно было пересадить T-клетки (они играют важную роль в формировании здоровой иммунной системы, функционирование которой нарушается при лимфоме). Невозможно взять Т-клетки одного человека, пересадить их другому и ждать, когда они заработают — иммунная система этого не допустит. Доктора использовали технологию редактирования генома TALEN для того, чтобы изменить генетический строй этих клеток так, чтобы они соответствовали иммунной системе Лейлы. И это сработало. У девочки, по-видимому, совсем излечили лимфому.
То есть, уже сформировавшихся людей, которые родились с генетическими заболеваниями, тоже можно излечить. Таких технологий существует множество. Самой популярной из них является CRISPR. Она была выведена после исследования того, как бактерии защищаются от атак вирусов — как оказалось, бактерии также подвержены болезням. Эта технология предполагает, что бактерия, защищаясь, разрезает атакующий ее вирус на несколько частей. На данный момент эта технология используется в лабораториях по всему миру для генов человека, растений и животных. Ее можно считать самой адаптированной новой биотехнологией в мире.
Как будет работать эта технология? Когда человек стареет, его органы изнашиваются: появляются заболевания сердца, острая печеночная недостаточность, диабет и т.д. Поэтому один из уже проверенных возможных путей применения CRISPR такой: берется свиной эмбрион, его гены редактируются и подгоняются к человеческим таким образом, что человеческая иммунная система не сможет распознать, что орган был пересажен от свиньи. Человеческое тело его примет, отторжения не произойдет. Обычно, когда человеку пересаживают орган от донора, во-первых, орган должен подходить иммунологически, во-вторых, пациент должен пропить курс сильных антибиотиков, чтобы тело не отвергало новый орган. Теперь появляется возможность вырастить новый орган, подходящий человеческой иммунной системе, и человеку не придется пить таблетки.
Теперь давайте перейдем к волнующему всех вопросу «дизайна детей». Еще в 2015 году у ученых одной из китайских лабораторий получилось редактировать геномы нескольких нежизнеспособных эмбрионов. Эмбрионы были триплоидами, то есть, у них было слишком много генов. Ученые пытались понять, могут ли они использовать CRISPR для лечения такого заболевания как талассемия. Оказалось, что это возможно, хотя результаты были не очень эффективны: из сотни эмбрионов эксперимент идеально сработал только на трех, которых получилось излечить. Затем в апреле этого года еще одна группа китайских ученых объявила, что у них получилось провести похожий эксперимент на таких же эмбрионах, но уже на сопротивление вирусу СПИДа. В этот раз результат был намного лучше.
Это только начало, но уже можно представить, что ждет нас в ближайшем будущем. Если мы вообще будем использовать генетическую модификацию на человеке, на эмбрионе, то сначала она будет направлена на выявление и лечение генетических заболеваний. Например, если пара знает о генетической проблеме в семье, они могут пойти на модификацию своих спермы и яйцеклеток с помощью CRISPR, а затем получить здоровый эмбрион.
То есть, сначала CRISPR будет не улучшать людей, а исправлять их проблемы, лечить их болезни. Этим будут заниматься в ближайшие 10 лет, затем людей может заинтересовать уже другое, например, можно ли и изменять, и добавлять новые характеристики ребенка.
Безусловно, существуют люди, настроенные против такого развития событий.
«Эти технологии будут доступны богатым парам и их применение может усилить неравенство в обществе. Генетическая элита — только этого нам еще не хватало».
Это высказывание Ричарда Хейза, одного из левых генетиков, сотрудника Центра генетики и общества в Калифорнии. Его беспокоит то, что доступ к биотехнологиям первыми получат богатые, в результате чего они создадут закрытое элитное генетическое общество, а всех остальных оставят позади. Я с ним не согласен. Во-первых, такой процесс занимает много времени, внезапно ничего не произойдет. Технологии разом на прилавках не появятся, и ваши дети в суперменов не превратятся — не так все это работает. Все будет происходить постепенно. Некоторые из технологий окажутся неудачными. Я думаю, будет происходить следующее: биотехнологии будут дешеветь и становиться доступнее. Я думаю, что родители, желающие использовать технологии для улучшения жизней своих детей, будут стремиться наделить своих детей теми чертами характера, которые естественно развиваются у других детей. Так что скорее всего это, наоборот, уменьшит существующее неравенство, а не увеличит его. Не появится никакой генетической шайки, повелевающей миром.
«Генная инженерия для создания «дизайнерских детей» — высшее проявление гордыни, связанной с утратой почтения к жизни как к дару божьему».
Майкл Сандел, профессор Гарвардского университета, считает, что вмешиваясь в устройство эмбрионов, мы не уважаем дар жизни. Подумайте об этом — каждый год миллионы людей заболевают и умирают. Что же может быть большим уважением, как ни попытка предотвратить такой исход для детей, дать им возможность избежать изнурительных болезней или ранней смерти, дать им счастливую жизнь. Мне кажется, что намного почтительнее использовать разум и технологии для улучшения человеческой жизни вместо того, чтобы играть в генетическую лотерею.
«Евгеника ущемляет этическую свободу постольку, поскольку она фиксируют личность на намерениях третьего лица, мешая ей тем самым непредвзято воспринимать себя как единственного автора собственной жизни».
Что беспокоит немецкого философа Юргена Хабермаса — я вообще не могу понять. Он думает, что если родители выбирают твои гены, то значит ты перестаешь быть хозяином своей жизни. Для меня его позиция настоящая загадка. Во-первых, спрошу у всех, кто тут присутствует, давал ли кто-то из вас согласие на свое рождение, затем задам вопрос, соглашались ли вы с тем набором генов, которые у вас есть? Между детьми и их родителями, которые прибегли к использованию биотехнологий, чтобы наделить детей определенными чертами и свойствами, будут абсолютно те же этические отношения, как и у вас с вашими. Другая странная вещь, которую предлагает Хабермас, называется генетическое незнание — тип свободы, когда незнание о происхождении своих генов делает вас свободнее. Я его совершенно не понимаю. Чем больше информации вы получаете, тем свободнее становитесь — не ваш разум подвластен вашим генам, а ваши гены находятся во власти вашего разума.
С другой стороны, могу сказать, что многие из американцев со мной не соглашаются. Перед нами данные опроса Гарвардского университета, где, к моему ужасу, две-трети моих соотечественников сказали, что они не прибегнут к биотехнологиям даже, чтобы помочь своим детям победить генетические заболевания. Две трети! Еще хуже было, когда у них спросили про усовершенствование людей. 80% проголосовали против.
В 1970-х, если бы мы провели подобный опрос и спросили бы у людей про экстракорпоральное оплодотворение, большинство точно сказало бы «нет», что это против божьей воли и абсолютно нельзя делать. И что же произошло, когда британская лаборатория наконец-то успешно закончила эксперимент, и родилась совершенно здоровая девочка Луиз Джо Браун (в 1978, если я не ошибаюсь)? В течение двух лет общественное мнение кардинально поменялось. Люди стали яростно поддерживать использование этого метода, появилось огромное количество новых IVF центров. Успех — это то, что влияет на мнение людей. Если технология будет работать, то и люди начнут охотнее ее поддерживать. Поэтому сейчас я не беспокоюсь насчет опросов.
«Я считаю, что исследования по продлению жизни обратятся большой социальной катастрофой. Увеличение средней продолжительности жизни человека — это то, чего желает практически каждый, но для общества это не выход».
Как я уже говорил, есть люди, которые не хотят, чтобы человек мог прожить долгую и очень здоровую жизнь. Цитата принадлежит Фрэнсису Фукуяме, автору книги «Наше постчеловеческое будущее». Я много раз встречался с ним на дебатах и всегда побеждал. Кстати говоря, он работал биоэтиком в Госдепартаменте при Буше-младшем. Его довод такой: может быть, это и хорошо для каждого из нас стремиться к долгой жизни, но это вредно для общества.
«Не существует никакого известного нам "хорошего" воздействия на общество от преодоления смерти... Наихудший способ решения проблемы [увеличения продолжительности жизни] — это предоставление решения проблемы индивидам».
А вот левое крыло биоконсерватизма. Дэниел Каллахан, один из основателей биоэтического «мозгового центра» Hastings Centre в конце 1960-х и ныне сотрудник Гарвардского университета, считает, что человек не может решать, сколько ему предстоит прожить. Так кто же это решает? Согласно Фрэнку Фукуяме, государство. Фукуяма говорит, что государство должно взять на себя ответственность за решение о продолжительности человеческой жизни. В истории из этого никогда ничего хорошего не выходило.
Любопытно заметить, что, без разрешения какого-либо человека в этой аудитории, ожидаемая продолжительность жизни увеличилась с 35 лет в 1900х до более 70 лет на данный момент. То есть, продолжительность жизни удвоилась, но при этом никто не спрашивал согласия человека. Почему кто-то должен заручиться этим согласием сейчас, чтобы увеличить эту цифру, скажем, еще в два раза, до 150 лет?
Далее я приведу три главных аргумента против увеличения продолжительности жизни.
Первый можно назвать теорией «дома престарелых», потому что считается, что восьмидесятилетних людей будут держать в одном этом состоянии на протяжении 150 лет. Но смысл увеличения продолжительности жизни не в том, чтобы дольше быть старым, а в том, чтобы дольше оставаться молодым. Никто не хочет быть восьмидесятилетним так долго.
Следующий аргумент — это беспокойство по поводу перенаселения планеты. Я его понимаю. Джей Ольшанский, профессор Университета Иллинойса, предлагает думать об этом так: представьте, если завтра все станут бессмертными (технологии оплодотворения будут те же), то численность населения через какое-то время вырастет до 10–11 миллиардов человек, что намного больше, чем наши сегодняшние 7,5. Только это число, которое не разрушит мир. Важно понимать, что единовременно этого не произойдет. Я не знаю, что будет в будущем, но я не сомневаюсь, что человечество справится с такой проблемой, когда настанет ее время. Не стоит принимать меры предосторожности заранее.
Последний аргумент — можем ли мы себе это позволить? В журнале Atlantic Monthly была недавно статья о том, как радикальное увеличение продолжительности жизни повлияет на расходы на здравоохранение. Я не считаю ценовую доступность проблемой. В ближайшие сто лет по прогнозам нас ждет экономический рост порядка 2–2,5%. Если так случится, то средний заработок на планете Земля будет равняться от 10 до 100 тысяч долларов в год на душу населения, а в странах Западной Европы и США цифра может доходить и до 300 тысяч долларов в год на душу населения. 50 тысяч долларов в год — это 5% такого дохода. Я думаю, что вы могли бы потратить эту сумму ради того, чтобы чувствовать себя моложе, чтобы вам не грозили заболевания сердца, Альцгеймер, диабет. Сколько денег могла бы сэкономить система здравоохранения, если бы все были молоды?
Так что же насчет всех вас? Я вижу, что в зале присутствует много молодых людей. Я постоянно говорю своим молодым коллегам, что те из них, которым сейчас меньше 30 лет, смогут решать, сколько им предстоит прожить. Технологии, позволяющие заметно увеличить продолжительность жизни, станут доступными как раз тогда, когда вы сможете ими воспользоваться. Пока вы взрослеете, технологии развиваются и улучшаются быстрее, чем вы становитесь старше, то есть, дефекты исправляются все быстрее и быстрее. У одного из моих друзей, биогеронтолога Обри ди Грей, есть известное высказывание, что между человеком, который будет жить 150 лет и человеком, который доживет до 1000, разница всего в 10 лет.
